|
На главную Поэзия (страница 4) ••• (1)• (2)• (3)• (4)• (5)••• |
ЧЕРНЫЙ ВОРОН |
||||
|
"Это всё, что останется после меня, Это всё, что возьму я с собой". Ю. Шевчук.
*** Что останется после меня? Сквозь года нестареющий дом, Серый пепел сгоревшего дня, Серый холмик под старым крестом. Только сердце, уставшее жить, Будет биться, как билось всегда, Также будет кого-то любить, Также верность хранить сквозь года, Но, увы, не заметит никто След надежды в сиянии глаз, Не прочтёт моих глупых стихов, Не поймёт недосказанных фраз. И, отчаявшись, бросится вниз, Окунувшись в любовь с головой, Сделав шаг на проклятый карниз, Та одна, что зовётся мечтой. А, разбившись о камни, поймёт: Смерть для многих – ещё не конец, Мы не сможем забыть серый лёд Замерзающих детских сердец… И останется после меня Только сердце, уставшее жить, Серый пепел сгоревшего дня Да потухшее пламя души…
* * * Я смеюсь, когда больно, когда хочется плакать, Когда выхода нет, и не хочется жить, И, наверно, безвольно при отсутствии страха, Победив столько бед, так спокойно грешить. Я смеюсь, когда больно, когда сердце разбито, И осколки души застревают в груди. Вспоминаю спокойно я могильные плиты Тех, кто в жизни спешил, тех, кто был впереди. Я смеялся над болью, над бессмысленной дракой, Над одеждою стильной и над теми, кто слаб. Я смеюсь, когда больно, когда хочется плакать, Потому, что я сильный, потому, что я – раб.
Неоконченное.
Мой карточный домик разрушен, Меня окружает тюрьма, Холодные мёртвые души, Что медленно сводят с ума. Я падаю в чёрную бездну, Прощенья грехов не прося –Молиться уже бесполезно… Мне мой приговор огласят Два стража – прозрачные тени,И, словно почётный конвой, Забыв о бахвальстве и лени, Меня поведут за собой. Но душу не стиснешь колодкой, А сердцу нельзя приказать, Слова телеграммы короткой Не смогут всего рассказать… * * * Мне тесно в этом глупом мире, Я сам себя не узнаю, И из певца свободной лиры, Я стал безбожником в раю. Часы летят, близка расплата, А мы, мечтая, видим сны, Мы все торопимся куда-то, Но перед смертью все равны. Мы, как один, не ждя команды, Ушли, уходим и уйдём, Но не с покорностью сектантов, Что словно впали в полудрём. Мы все покинем мир греховный, Под грузом жизни не склонясь, Сумеем мы уйти достойно, Не злясь, не плача, не смеясь.
* * * Запотевшие окна трамвая Где-то там вдалеке догорают, Мы, увы, никогда не узнаем, Что случится мгновенье спустя. Алый парус запрыгал на рее, Чёрт возьми, как же хочется верить, Что я сердце своё отогрею Как холодное, злое дитя. Снова пылью бросается ветер, Рвутся листья, как в Ветхом завете, Но никто мне не сможет ответить, Почему мы всё время спешим? Рвутся цепи, ломаются стены, И на яркую ткань гобеленов Брызнет кровь из разорваной вены И стихи из разбитой души. Подбери эти странные строки, Поиграй на трубе водостока, Ты ведь тоже, как я, одинока, И, наверное, веришь в мечту. Кто-то душу шлифует рубанком, Ты же в ритме старинного танго, Словно в сказке, взовьёшься, как ангел, Чтоб разбиться, набрав высоту.
* * * Я оставлю цветы у порога могилы, Постою, помолчу, только ветер в лицо Кинет жёлтым листом… Моё сердце остыло… И душа, как во сне, покрывается льдом. Почему, почему мне опять одиноко? Я не знаю ответ, или просто боюсь, Что судьба, надо мной насмехаясь жестоко, Вновь заставит идти в грязно-сером строю. Может это смешно, только мне не до смеха, Снова вижу в бреду гильотины оскал – Для меня это смерть, а кому-то – потеха, Я смеюсь, как больной, только в сердце тоска. Не могу я сорвать эту страшную маску, Что ношу столько лет… Я ведь тоже живой, Только часто в душе лицемерия краски Вдруг становятся чистой наивной мечтой…
* * * Мы оба знаем – дальше так нельзя, Друг другу врать, надеяться на чудо, Мы больше не враги и не друзья, Ты далеко, а я грустить не буду. Да, может быть, никто не виноват, А мы с тобою перешли границы, И, может быть, всего не знаю я, Но только ночью часто мне не спится, Я снова вижу смерть, как наяву, Я снова слышу древние проклятья, И кто-то, поклоняясь колдовству, Губами прикасается к распятью… И кто-то снова в жертву принесёт Свою мечту, ничуть не сомневаясь, Что верно поступает только тот, Кто слепо верит, но не пресмыкаясь. Я не судья, не мне решать, кто прав, Но я за то, чтоб древние напасти У нас не отбирали наших прав На дружбу, на свободу и на счастье.
* * * Шальные мысли, как волки, грызли, Мой разум грызли и эту ночь. Тоска, страданья, воспоминанья И расставанья, катитесь прочь. Быть может сложно, неосторожно Но знаю – можно тебя обнять. Прижать покрепче, обнять за плечи, Как в наши встречи, поцеловать. А я мечтаю, с судьбой играю, Во сне летаю, как наяву. Минуты трачу, стою и плачу, И это значит, что я живу.
* * * Я ненавижу грязно-серый строй, В котором все живут, как по шаблону, И все довольны собственной судьбой, И все молчат, похожие, как клоны. На сто голов одна и та же мысль, На двести рук одни и те же жесты, Все, как один, готовые загрызть Того, кто изменился, но не к месту. И все равны, без лиц и без идей, Без жалости, без чести, без печали, Бездушные подобия людей, Сердца которых холоднее стали. Здесь все равны, но равенство нулей Не для меня, и я не сожалею, О том, что в свите тысяч королей Изгой, способный чувствовать и верить. Я ненавижу грязно-серый строй, И он, наверно, тоже ненавидит Меня за то, что жизнь назвал игрой, И в той игре я снова победитель…
|
||||
